Приключения Электроника - Страница 121


К оглавлению

121

Прошли уже представители всех эпох, а обыкновенных гениев, опередивших свой век, все не было. Прозвенел звонок. В восьмом «Б» по-прежнему сидели учитель и единственный ученик.

— Что случилось? — недоумевал Сергей. — Эпидемия гриппа? Вчера все были здоровы.

Электроник включил радиотелефон, и класс наполнился голосами учеников восьмого класса «Б» — самых обыкновенных гениев.

Они трудились над своими изобретениями. Никто их них не был болен.

— «Космический корабль „Земля“», — сказал Сыроежкин пароль, и все одноклассники сразу услышали его. — Почему вы не на уроке? — спросил Сыроежкин. — Электроник ждет! Вы разве забыли, что он — учитель?!

Раздался хор возмущенных голосов. Никто не забыл, что учитель сегодня Электроник. Ребята просто были заняты. У них не оставалось ни одной лишней минуты для уроков. Профессор сочинял вторую симфонию. Кукушкина моделировала систему кровеносных сосудов. Гусев переделывал свою бочку, усиливая ее действие на мышцы. Все они — будущие инженеры, ученые, художники — требовали сейчас свободы творчества!

«Зачем ходить на урок, когда Электроник и так дает любую информацию!..», «Тетради, авторучки, парты, даже сам „Репетитор“ — все это устаревшая система занятий…», «В конце концов, если речь идет о задачах, параграфах и правилах, то можно передать их по телефону или телевизору…» — таковы были доводы новых гениев.

— Вот так и попробуй изучить людей, если они просто не приходят на урок, — печально заметил Электроник.

Все они — классические лентяи! — возмущенно сказал Сергей. — Сидеть в кресле, жевать бутерброд и смотреть телевизор считается нормальной учебой и жизнью. Просто они не понимают, что сегодня ты — Таратар.

— Я не Таратар, — сказал медленно Электроник. — Я помощник учителя. Я всегда это знал.

— Отключи свой телефон, и все гении примчатся за нужной информацией в класс, — посоветовал Сыроежкин.

— Зачем отключать? Тогда я вообще никому не буду нужен. Пусть работают. Мне нравится, как работают люди. Я учусь у вас работать. — И Электроник сказал в радиотелефон восьмому «Б»: — Продолжайте выполнять домашнее задание!

— Значит, ты выводишь свою формулу гениальности?

— Я читал ночью сочинения поэтов. Я не все понимаю. Например, что такое «душа»?

— Почему тебя интересует душа?

— Я прочитал у Пушкина: «Вдохновение есть расположение души к живейшему принятию впечатлений и соображению понятий, следственно и объяснению оных. Вдохновение нужно в геометрии, как и в поэзии». В этой точной формуле, — признался Электроник, — мне ясно все, даже «оных», не известно одно понятие — «душа».

Сергей замешкался с ответом.

— Душа? Это, по-моему, разум, нервы, весь человек, наконец, — сказал он. — Целиком я или целиком ты. Понимаешь?

— Я начинаю догадываться, как рождается вдохновение.

Сергею всегда нравилось прямодушие Электроника. Его особая объективность. Он сказал:

— Надо много работать, чтобы получились красивые вещи.

— Я понимаю! — воскликнул Электроник. — Самая лучшая вещь — самая красивая! Автомобиль, дом, самолет, доказанная теорема…

— Многие люди умеют работать красиво, — серьезно сказал Сергей.

— Значит, вдохновение нужно везде — в геометрии, счете, стихах, шахматах, — продолжал размышлять Электроник согласно пушкинской формуле.

— Конечно. Архимед, Лобачевский, Алехин и другие великие люди подтвердили это правило.

— Я должен еще раз разобрать ошибки великих, — сделал вывод электронный мальчик и после некоторых колебаний предложил Сергею: — Может, нам попробовать сыграть в шахматы?

Сергей бросился к шкафу, рассыпал на учительском столе шахматные фигуры. Он был доволен, что Электроник одерживает над собой маленькие победы.

Когда директор школы заглянул в восьмой «Б», чтобы проверить, как идет урок, он застыл от изумления: в пустом классе сражались в шахматы учитель и единственный ученик.

— А где остальные? — спросил Григорий Михайлович. — Где ваши ученики, Электроник?

— Я разрешил им заниматься дома, — сказал, вставая, Электроник. — Они еще не выполнили домашнее задание.

— Мы тут посоветовались, — вставил Сыроежкин, — и решили, что их домашняя работа важнее урока.

— Неправда! — раздался за спиной директора голос, и в класс вошла Майя Светлова из школы химиков.

Сыроежкин вспыхнул, как Сверхновая: Майя ведь не знала, что перед ней директор и могла выдать всех ребят.

— Ты сам говорил, что они лентяи, — обратилась Майка к Сергею, который все продолжал разгораться. — Я как раз звонила Электронику на перемене и слышала ваш разговор. Электроник так готовился, а они не пришли! Подумаешь — «обыкновенные гении»… Просто самоуверенные лентяи!

— Может, всех сейчас вызвать, Григорий Михайлович? — сказал напуганный откровенностью Майки Сыроежкин.

— Вы, наверное, учитель? — обернулась Майка к директору.

— Нет, я директор.

— Тем лучше. Вызывайте!

— Я не могу отменить распоряжение учителя, не поговорив с ним, — улыбнулся Григорий Михайлович и вдруг увидел светящийся экран, который показывал пустой солнечный коридор, висящие на крючках пальто, распахнутые двери школы.

Директор осмотрел экран, протянул руку новому учителю.

— Спасибо за новшество, Электроник. В самом деле ребята пропустили очень важный урок. — И он обратился к притихшей компании: — Послушаем Электроника!

Директор, Сыроежкин и Светлова сели за парты, а Электроник подошел к экрану. Он подключился к институту и рассказал, как здесь рождаются новые электронные машины. Зрители увидели ученых и инженеров в белых халатах. В одной из групп мелькнуло лицо Громова. Профессор оглянулся на камеру, отошел от коллег.

121