— Пусть будет так, — мрачно сказал Сыроежкин. — Все равно мы поймаем их сигналы. А ты сумеешь их расшифровать?
— Попробую.
— Конечно, ты сумеешь! — Сыроежкин ничуть не сомневался в способностях Электроника. — Давай я буду посылать тебе таинственные сигналы с далекой планеты, а ты их расшифровывай.
— Хорошо, — сказал Электроник. — Я согласен.
Сережка мигом преобразился. Он усадил Электроника за письменный стол, сунул ему карандаш и тетрадь. Открыл платяной шкаф, выдвинул все бельевые ящики. На пол полетели пальто, куртки, шапки, глаженое белье.
— Ты на меня не смотри! — кричал Сережка, хватая разные вещи и не зная, что напялить на себя. — Ты пока сосредоточься. Ты ведь просто-напросто землянин. А сейчас перед тобой предстанет житель другого мира!
И он действительно предстал перед землянином в таком виде, что будь на месте спокойного Электроника кто-нибудь другой, он бы не знал, что и подумать. Можно ручаться, что и родители не узнали бы своего сына в этом странном существе, закутанном в белую простыню с ног до головы и обвязанном пестрыми шарфами, в черных очках, синем колпаке от торшера и с ярко-красными полосами губной помады на щеках.
— Прекрасно, — сказал Электроник. — У тебя не земной вид. Я готов.
— Сначала выберем звездную систему, в которой я нахожусь, — торжественно заявил житель другого мира. — Чтоб звучало красиво. Большая Медведица? Туманность Андромеды? Скорпион? Но кто я тогда буду? Медведец, андромед или скорпионец? Не хочу! Я буду… Ура, нашел! Я буду змееносец с планеты Созвездия Змееносца!
— Слушаю тебя, змееносец, — напомнил о себе землянин.
— Сейчас… Будь внимателен!
Сережка убежал в соседнюю комнату и стукнул кулаком в стену. Убедившись, что звук громкий и отчетливый, схватил со стола железную вазу, начал отстукивать: точка — тире — точка — тире.
— Давай расшифровывай! — крикнул Сережка.
— Тут нечего расшифровывать, — сказал, входя, Электроник. «Я, змееносец, шлю горячий привет». Азбука Морзе. Метод, давным-давно устаревший на телеграфе. Ты не мог передать свой привет более таинственно?
— Я больше ничего не придумал, — сознался змееносец.
— Тогда это совсем не интересно, — прозвучал приговор землянина.
— А откуда я знаю, какая там жизнь, на этом Змееносце! — вскипел Сережка. — Может быть, там деревья пасутся на лугах, как коровы. А коровы, наоборот, растут на хвостах! Откуда я знаю, какие у змееносцев руки и ноги, глаза и уши и что они сообщат нам о себе! Ох, ну и жара под этим колпаком!..
Змееносец с ожесточением скинул свой головной убор и стал раздеваться. Действительно, положение его было сложное. И землянин, кажется, понял, как трудно быть представителем другого мира.
— Не сердись, — сказал он, — давай играть наоборот. Давай посылать наши сигналы с Земли.
— А ты знаешь, что надо передавать? — обрадовался Сережка.
— Знаю. Записывай. Сейчас мы составим систему.
Электроник ходил по комнате и рассуждал:
— Наблюдения показывают, что во Вселенной действуют одни законы физики и химии. Поэтому взаимопонимание с другими мирами возможно. Для начала мы подаем ряд условных знаков.
— Чем подаем? — с удивлением спросил Сережка у товарища.
— Это не имеет значения — световым лучом или по радио. Важен сам принцип космических переговоров. Пиши: две точки, знак больше, точка. Три точки, знак меньше, четыре точки.
Сережка записал:
..>…<….
— Догадался? — спросил Электроник. — Предположим, в первом случае это две краткие вспышки света, затем долгая вспышка и снова краткая. Так мы устанавливаем математические знаки. И переходим к объяснению алгебры. Передаем неравенство и знакомим с абстрактным числом, например: сто плюс «а» больше, чем десять плюс «а». (Сережка записал: 100 + а > 10 + а.) Затем знакомим с вопросом. (Сережка строчит: x + 10 = 111; x =?; x = 101.) Объясняем единицу длины нашего времени. И так далее.
— Гениально! — выдохнул Сыроежкин. — Никак не думал, что и в космическом языке тоже одна математика. Пожалуй, и я буду математиком-программистом, — добавил он уже для себя.
— Все это придумал не я, а ученые, — сказал Электроник. — Называется язык «линкос», или «лингвистика космоса». Линкос объясняет, кто такой человек, как он ведет себя, каких результатов в науке и практике достиг. Возможно, что существуют и другие космические языки, которых я не знаю, но главное в них ты уже подметил: все они строятся на математике, потому что она понятна всем разумным существам Вселенной.
Сережка лукаво улыбался, слушая все это. Пока Электроник разглагольствовал, он придумал один очень хитрый вопрос.
— Скажи, Электроник, а можно передать этим линкосом, как ты говорил вчера с моей мамой?
— Пожалуйста, — незамедлительно ответил Электроник. — Несколько лиц ведут разговор на математическую тему, неважно, о чем именно идет речь. Как набрать на телефоне номер, как поужинать, как лечь спать — все это можно выразить математически. Действующих лиц трое. «А» — твоя мама — ставит задачи. «В» — это я — всегда решает задачи верно. «С» — это ты — обычно путается, дает неправильные ответы. Итак, «А» просит «С» решить задачу: «Почему ты не позвонил, почему ты не ужинаешь, почему ты хрипишь?» «В» решает задачи верно: «Я съел пять пирожков, я хочу спать, я здоров». Но «А» — твоя мама — говорит: «Плохо!» Ведь она спрашивала «С», то есть тебя, а не «В». Утром «С» дает «А» те же самые ответы, и тогда «А» хвалит: «Хорошо!» Вот и объяснено правило вежливости: не отвечай на вопрос, который не тебе задавали.